Конец
Двадцать семь этажей под ногами. Снизу доносились агрессивные звуки клаксонов и рычащие аккорды двигателей проезжающих автомобилей. Хрупкий карниз осыпался мелкой пылью, грозясь обвалится в любой момент. Момент, которого она ждала. Ее окружали две огромные каменные горгульи. Они спокойно сидели, апатично созерцая пейзаж ночного города, их лица покрывали длинные ветвистые трещины, словно паутина старческих морщины.
Ночные стражи не замечали маленькую девочку, стоящую между ними, дрожащую от ледяных порывов ветра. Хрупкая бледная фигурка с заплаканным лицом. Размытая тушь под глазами напоминала чернильную кляксу, из которой струятся черные нити ее слез.
Горечь предательства родной матери сжигала последние остатки веры в существование человека, который может согреть и защитить, окружить родственной лаской и заполнить душевную пустоту. Человек, который сможет разделить свое тепло на двоих, чьи прикосновения дадут ощущение собственной значимости и того, что твой мир не одинок. Горло изнывало болью от нестерпимого потока рыданий, обнаженное тело сотрясалось от ледяной волны дрожи. Все вокруг теряло свою значимость, один день вычеркивал все предыдущие. Один час затмил собой годы. Прошлое казалось чужим и отстраненным, словно отрывки из красочного фильма, но совершенно не имеющие отношения к реальной жизни. Теперь нет ни настоящего, ни прошлого, ни будущего. Только один единственный фрагмент, содержание которого сожгло все предыдущие кадры. Мысль о том, что все кончится через несколько минут, отравляли все прошлые надежды, мечты и ожидания своей режущей агонией в груди.
Начало
Ее сознание было отуманено одной мыслью, ее душу пленило только одно чувство – наконец-то он пригласил меня на свидание – думала Алесия – его поцелуй, его объятия…два года я ждала этого, боясь его взгляда, краснея при его виде.
Наконец, он заметил меня. Эта экскурсия…его прикосновения…его слова…его губы…
- Алесия, это ты? – раздался звонкий голос Анны, прервав опьяняющий поток воспоминаний.
- Да, мам – ответила Алесия – нас отпустили пораньше потому, что преподаватель заболел – ее голос, словно теплый порыв весеннего ветра, который проникает внутрь, наполняя своей безмятежностью.
- Ясно. Обед на столе, иди пока не остыло – ответила Анна. На ее лице появилась такая же улыбка, какая была двадцать пять лет назад. Улыбка, отражающая прошлое - безрассудное, легкое и окрыляющее.
- Я не голодна мам, спасибо.
Пройдя по коридору, Алесия вскочила в свою маленькую комнатку. Закрыв за собой дверь, она легла на кровать и достала из-под подушки небольшой блокнот в кожаном переплете карамельного цвета, который был застегнут на серебряную клепку - подарок отца на триннадцатилетие. Целый год прошел с того момента, но этот год отразился на десятках страниц: откровения, признания, боль, слезы радости и грусти, все это было запечатано черными чернилами. Каждая слово, каждое предложение, воскрешало прошлые эмоции и чувства.
Открыв новую страницу, Алесия с улыбкой начала писать о чувстве, которое наполняло ее легкостью и забвением. Оно стирало всю серость и обыденность окружающего мира, наливая его радужными красками вдохновения и возбуждения. Невидимые крылья уносили сознание в мир мечтаний и иллюзий, желаний и ожиданий.
Не заметив наступающих сумерек, Алесию отвлек грохот хлопнувшей двери.
- Анна? – кричал Габриэль, ввалившись в квартиру – Анна, иди… сюда – его пьяный голос был похож на несвязное рычание умирающего животного. За дверью слышались тяжелые звуки его шагов и скользящее шуршание ладоней об обои. Алесия надела наушники и включила плеер на полную громкость, позволяя музыке затмить поток своих мыслей и всего, что происходило за дверью.
- Анна, иди сюда…
- Уйди… не приставай… Габриэль – пищала Анна, беспорядочно махая руками – я не хочу.
- Тебя и не спрашивают, шлюха.
Крики родителей были немы для Алесии - грохот льющейся музыки заглушал собой даже внутренний голос.
- Уйди…пьяный ублюдок…неужели ты снова… подсел? - кричала Анна, тщетно пытаясь оттолкнуть пьяного мужа.
Габриэль сорвал с нее белый махровый халат. Сжимая одной рукой ее тонкие кисти, второй пытаясь сорвать черный лифчик. Ее хрупкое тело продолжало истерично извиваться под напором его пьяных выпадов. Черные волосы растрепались, прилипая к влажному от слез лицу. Сорвав с нее лифчик, высвобождая пышную грудь, он с жадностью впился в твердые розовые соски зубами, покусывая их, оставляя блестящие разводы слюны.
- Успокойся, чертова сучка… – хрипел Габриэль, пытаясь сорвать с нее прозрачные трусики.
Ударив коленом ему в пах, Анна вырвалась из оков его волосатых рук и бросилась по коридору. Вскочив в ванну, она закрыла дверь на замок. Габриэль некоторое время сидел на коленях в кухне, сжимая в руке, пылающие от боли, гениталии.
- Мразь…- шептал он – тварь, убью…
Габриэль поднялся и, прихрамывая, подошел к двери в ванную.
- Открывай! – одной рукой он бил в дверь, а другой по-прежнему сжимал промежность.
Анна сидела в ванне, подобрав под себя ноги, обняв их руками. Она опустила голову на колени, и, покачиваясь, тихо рыдала. Шепча невнятные слова, сквозь постоянные всхлипы, которые раздирали ее горло.
- Если не ты, то…
Сидя перед зеркалом, Алесия подводила глаза черным карандашом, потом нанесла блеск на губы. Она уже придумала тысячу сценариев для долгожданного свидания и тысячу вариантов его окончания. Ничто более не значило. Улыбнувшись своему отражению, она встала и, сняв наушники, повернулась к двери.
За стеной слышалось приглушенное рыдание.
- Габриэль, не нужно…умоляю – дрожащий голос Анны прерывался истеричным рыданием.
- Папа? – испуганно крикнула Алесия – что случилось?
Внутри нее все сжалось, крик матери заставил вернуться из мира иллюзий в реальность. Она слышала свой голос со стороны, словно эхо, отраженное из далекого конца тоннеля. Его прервал грохот вылетаемой двери, за которой стоял Габриэль.
Его покрасневшее лицо искажала яростная гримаса. Стальные серые глаза вселяли ужас, парализовывая. Плечи вздымались от тяжелого дыхания, руки покрыла паутина выступающих вен. На нем были только черные спортивные штаны и белая футболка.
- Па-па? – заикаясь, произнесла Алесия. Все ее тело онемело, она смотрела ему в глаза не в силах отвести взгляд, словно жертва очарованная хищником.
- Скажи спасибо свой шлюхе-матери - прошептал Габриеэль, приближаясь к дочери.
Подойдя в плотную, он ударил ее по лицу, тыльной стороной ладони. Алесия упала на кровать лицом в подушку. Она чувствовала, как его руки яростно срывают с нее одежду, слышала треск разрывающихся швов, его горячее хриплое дыхание, невнятные ругательства, которые он шептал себе под нос.
Алесия крепко обняла подушку, уткнувшись в нее лицом, ощущая, как намокает ткань от выступающих слез. Все происходящее казалось страшным сном, ожившим кошмаром. Так не должно быть, только не сегодня, только не он. Это только сон – кричал внутренний голос Алесии. Она Чувствовала тяжесть его тела. Грубые ладони, покрытые сухими мозолями, скользили по ее нежной спине, оставляя на белоснежной коже красные разводы.
Она вскрикнула, когда его рука скользнула между ног. Ощущая, как толстые пальцы, растирают сухую нежную ткань, щипают, входят внутрь, цепляя ногтем каждую складочку. Все это вызывало невыносимую боль, пульсирующую в голове, словно дрожащая струна.
Алесия скулила, как бездомный щенок, выброшенный на улицу морозной ночью. Внезапная боль, словно молния, пронзила ее изнутри. Его толстый член вошел в нее, разрывая девственную плеву, словно локомотив, врезающийся в стену. Яростные толчки порождали пылающую агонию, оставляляющая за собой тлеющие разводы.
Натянутая струна боли вибрировала все быстрее, пока Габриэль не остановился, застонав от наступившего оргазма. Алесия чувствовала, как ее наполняет горячая жидкость, смешиваясь с кровью, стекая на постель. Габриэль встал, выйдя из комнаты, он заперся на кухне.
Она лежала еще несколько минут, пытаясь придти в себя. Встав с кровати, Алесия направилась в ванну. Дверь была закрыта.
- Открой, это я – тихим, низким голосом произнесла Алесия.
Щелчок. Она вошла в ванну, встав перед раковиной, рассматривая себя в зеркале. Лицо было красным, глаза окружали огромные размазанные круги от туши. По бедрам струились тонкие нити спермы и крови. Каштановые волосы растрепались, отдельные пряди падали на глаза. Она повернула голову в сторону Анны.
- Посмотри на меня – прошептала Алесия.
Анна слегка повернула голову и открыла глаза. Тяжелый, остекленевший взгляд дочери, словно глаза призрака, вернувшегося на землю за кровавой местью, сдавливал реальность вокруг, вызывал желание провалится в бездну, закопаться глубоко под землю. Не в силах выдерживать это, Анна отвернулась.
- Посмотри – продолжала Алесия – это… должна была быть твоя кровь. Анна снова начала покачиваться, крепко прижимая к себе ноги, пряча лицо под густой пеленой волос.
- Это… - ее голос дрогнул – твоя кровь, это…твоя боль! – закричала Алесия – почему я должна проливать твою кровь и терпеть твою боль?!
Не дождавшись ответа, Алесия вышла из ванны. Дверь в кухню была еще заперта, значит, отец был до сих пор внутри. Пройдя по коридору, она вошла в гостиную. Огромное окно, сквозь которое проникал молочный свет луны, было открыто, наполняя комнату холодным сквозняком. Забравшись на подоконник, она вышла на узкий карниз, двадцать семь этажей под ногами. Лучший день обернулся худшим кошмаром.
Автор:
Reqiuem